Надежда Волчкова 

Многострадальная академическая наука продолжает выступать в качестве объекта непрерывного реформирования. Очередной виток серьезных преобразований, похоже, не за горами. Это следует из появившегося на сайте Профсоюза работников РАН письма ФАНО России в адрес Минобрнауки, в котором содержатся идеи по структуризации подведомственной агентству сети научных организаций. В тексте за подписью руководителя агентства Михаила Котюкова содержатся  предложения, которые ФАНО подготовило, откликаясь на поручение вице-премьера Ольги Голодец, направленное на выполнение указания Президента Российской Федерации Владимира Путина от 8 июня текущего года. 

Речь, напомним, идет о положительной резолюции главы государства на обращение помощника президента Андрея Фурсенко, в котором говорится о необходимости “незамедлительных изменений в организации российской науки”. По мнению Фурсенко, на данном этапе международная обстановка требует внесения корректив в научную политику, которая теперь должна строиться “исходя из принципов независимости и конкурентоспособности”.
Андрей Александрович предложил конкретные проекты, соответствующие указанным принципам: создание новых поколений лекарств для борьбы с инфекциями; развитие технологий поиска, добычи и переработки углеводородов; разработка высокоэффективных мобильных энергоустановок и способов хранения энергии; создание оте­чественных информационных и коммуникационных технологий.
Обозначил он и ряд мер, которые позволят реализовать намеченное. По его мнению, следует, в частности, “структурировать подведомственные ФАНО институты, выделив группы, которые обеспечивают реализацию приоритетных направлений в научно-технической сфере — медицина и науки о жизни, энергетика, агронаука и продукты питания”, а “в случае обоснованной необходимости создать по ряду направлений национальные исследовательские центры”.
Развивая идею помощника президента страны, ФАНО пошло дальше, предложив разложить академические институты аж по четырем полочкам — “организационным платформам”. Две из них — Федеральные исследовательские центры (ФИЦ) и Федеральные научные центры (ФНЦ) — явно ориентированы на решение прикладных задач. Институты, интегрированные в ФИЦ, призваны обеспечить проведение прорывных исследований и разработок в областях, являющихся стратегически важными для страны. Основу центров должны составить научные академические организации, являющиеся мировыми лидерами в приоритетных областях и имеющие признанные научные школы. Помимо этих институтов в структуру ФИЦ должны быть включены организации, обладающие необходимыми мощностями для проведения экспериментальных и опытно-внедренческих работ, считают в ФАНО.
В отдельных случаях Федеральные исследовательские центры могут быть преобразованы в Национальные исследовательские центры (НИЦ). Как известно, сегодня в России действует только один НИЦ — Курчатовский институт.
ФНЦ, как предполагается, станут научно-инновационными ядрами технологических платформ. Эти центры должны обеспечивать возможность разработки опытных образцов и выпуска экспериментальных партий инновационной продукции. Поэтому центральное место в их структуре займут подразделения, ответственные за проведение прикладных научных исследований и опытно-конструкторских работ. При реализации поставленных задач ФНЦ будут взаимодействовать с центрами внедрения — ГНЦ, госкомпаниями, казенными и унитарными предприятиями.
Из представленной в письме информации трудно понять, в чем принципиальное различие ФИЦ и ФНЦ. Еще сложнее определить их место в существующем секторе отечественных прикладных исследований и разработок России. По функциям они очень похожи на государственные научные центры (ГНЦ). Получается, что действующие ГНЦ — сегодня их 48 — не выполняют свою роль? Или их просто недостаточно? Но тогда не логичнее было бы расширить круг этих структур — вполне, кстати, эффективных, по мнению не так давно переутвердившего их в этом статусе правительства?
С третьей группой — Национальными исследовательскими институтами (НИИ) — ситуация более понятная: они должны заниматься фундаментальными научными исследованиями. А вот четвертая — Региональные научные центры (РНЦ) — вызывает много вопросов.
Согласно предложению ФАНО, структуру РНЦ должны составлять “территориально локализованные академические институты, которые не могут быть отнесены ни к одной из трех ранее определенных организационных платформ”. Указанные институты планируется интегрировать в одну организацию, чтобы она стала “соразмерным участником территориальных инновационных систем наряду с организациями высшего образования (прежде всего федеральными университетами) и развернутой региональными органами власти инновационной инфраструктурой”.
Но будут ли РНЦ создаваться на базе существующих региональных научных центров РАН? И ограничатся ли РНЦ решением только обозначенных в тексте и, по сути, сугубо практических проблем — по научному обеспечению отдельных территорий или секторов народного хозяйства, развитию человеческого потенциала в регионах?
Ну, а главный вопрос: зачем нужна такая структурная перестройка? Почему нельзя решить сформулированные в письме задачи в рамках имеющейся системы организации науки?
“Поиск” попросил руководство ФАНО прокомментировать готовящиеся нововведения и получил соответствующее обещание. В этом номере нашей газеты свое мнение о предложениях ФАНО высказывает заместитель президента РАН доктор экономических наук Владимир Иванов.
Хочется верить, что модель пройдет широкое обсуждение в научном сообществе (мы приглашаем к дискуссии и наших читателей). Между тем времени на него остается не так уж много. Уже до конца 2014 года агентство планирует “сформировать контуры потенциально возможных ФИЦ, ФНЦ, НИИ и РНЦ, определить отдельные пилотные интеграционные проекты, сформировать коллаборации, подготовить программы развития центров и институтов, проработать правовые, финансовые и кадровые вопросы объединения”. Завершить процесс преобразований ФАНО намерено до конца 2017 года.

Надежда ВОЛЧКОВА
Фото Николая Степаненкова

Источник: Газета «ПОИСК», № 33-34(2014), 22.08.2014