12 марта 2014: Депутат Совета депутатов г. Новосибирска академик Николай Захарович Ляхов и глава администрации Советского района Валерий Александрович Шварцкопп рассказали о том, кем проснулись обитатели Академгородка утром 28 февраля, когда и как будет меняться их жизнь.
Официальное признание
В последних числах февраля начальник новосибирского областного Управления по охране культурного наследия Александр Владимирович Кошелев подписал два приказа с характерными для таких документов громоздкими названиями. Первый — «О включении в перечень выявленных объектов культурного наследия, находящихся на территории Новосибирской области, выявленного объекта культурного наследия — достопримечательное место (орфография оригинала сохранена — ред.) «Новосибирский Академгородок». Второй — «О разработке научно-проектной документации — проекта зон охраны достопримечательного места «Новосибирский Академгородок», расположенного по адресу: Новосибирская область, г. Новосибирск, организации проведения её (документации — ред.) государственной историко-культурной экспертизы». А губернатор региона Василий Алексеевич Юрченко утвердил план-график мероприятий, которые должны 1 декабря завершиться внесением детальнейше описанного «достопримечательного места» в соответствующий реестр и включения на полную мощность, как выразился Николай Ляхов, «режима мягкой охраны».
По словам Валерия Шварцкоппа, 22 700 человек, проживающих на территории около тысячи гектар, «…проснулись утром 28 февраля (дата опубликования документов — ред.) жителями достопримечательного места». «С 2015 года мы будем жить по новым правилам, требующим бережного отношения к нашему наследию и предполагающим дополнительные согласования всех изменений — например, любых внешних переоборудований зданий, открытия малых торговых точек и тому подобного», —прогнозирует Николай Ляхов.
Краткий курс истории вопроса
По мнению руководителя общественного объединения «Дорога» Льва Абрамовича Шепелянского, первые инициативы о придании Академгородку историко-культурного охранного статуса относятся к 2005 году, когда над ним «нависла угроза уничтожения». 134 гектара лесов были перезонированы под жилую и производственную застройку в связи с первоначальным планом строительства технопарка между улицей Пирогова и проспектом Лаврентьева. Общественности этот план не понравился, но первая комиссия, обследовавшая научный центр, нашла здесь только два памятника — домик академика Лаврентьева и его же капитальный коттедж. Шепелянский и его сподвижники не остановились. «Этим вопросом занимались не только мы и не только тут», — сказал он, имея в виду работу с министерствами и ведомствами, Союзом архитекторов России, депутатами Госдумы.
«Академгородок, — считает общественник, — это такая изюминка, подобной которой нет не только в России, но и в мире». Одних только мемориальных досок членам Академии наук он насчитал 48 штук, не говоря уже о романтической архитектуре 1960-х и её гармоничной встроенности в лесные массивы, облагороженные рукой человека. Общими усилиями была созвана новая рабочая группа, в которую вошли, кроме Николая Ляхова, академики Игорь Фёдорович Жимулёв и Вячеслав Иванович Молодин, три архитектора, представители общественности. Директора фонда «Академгородок» Наталью Ивановну Пинус назвали кем-то вроде модератора, который гасит разногласия и ищет компромиссы. Итогом их совместной работы стала новая экспертиза, давшая теперь положительный результат.
Границы недозволенного
Областные документы чётко обозначают пределы «достопримечательного места»: Бердское шоссе с запада, речка Зырянка с юга, край институтских территорий с состока и проспект Строителей — с севера (правда, со включением дворца культуры «Юность» и спорткомплекса СО РАН). Николай Ляхов сообщил, что предложения рабочей группы были более «максималистскими», но пёстро застроенная и не столь экологичная нижняя зона Академгородка выпала из очертаний охраняемой территории: «В жилом микрорайоне улиц Полевая и Демакова даже с большой натяжкой усмотреть признаки культурного наследия не представляется возможным». Зато явным достижением академик считает то, что в пределах «культурного заповедника» остались все лесные массивы, что дает дополнительную гарантию их неприкосновенности.
Не менее важным результатом Николай Ляхов назвал появление «первых в истории официальных границ Академгородка». Правда, в связи с планами развития научного центра (и, в немалой степени, слияния Сибирских отделений РАН и РАМН) можно говорить и о «Большом Академгородке», историческим ядром которого становится «достопримечательное место».
Двадцать кусочков наследия
«Очень серьёзная работа предстоит и дальше», — считает Валерий Шварцкопп. Для того, чтобы составить окончательное экспертное заключение для внесения территории в реестр, потребуется очень подробное описание всего того, из чего состоит Академгородок: строений, ландшафтов, флоры и фауны… «Скорее всего, будет выделено 10-20 отдельных зон с особым механизмом хозяйствования, где будут конкретно определены объекты охраны», — предполагает глава района. По его словам, областное Управление по охране культурного наследия не возражает против формирования новой рабочей группы, участвовать в которой уже согласился известный новосибирский архитектор Александр Юрьевич Ложкин.
Параллельно будет меняться картина землепользования. И это далеко не формальность, ибо, как сказал Ляхов, «кто владеет землёй, тому за ней и ухаживать». Он добавил, что участки, находившиеся в оперативном управлении СО РАН, ещё не передавались в Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), и эти процедуры могут тянуться, как минимум, до конца 2014 года. «Нет ясности, — поделился академик,— на каком уровне будет решаться вопрос о земле: на местном, как обещал глава ФАНО Михаил Котюков, или же федеральными органами. А так называемое лесничество СО РАН состоит из единственного лесничего. Новому мэру Новосибирска, которого мы скоро выберем, придётся обратить внимание на поддержание в должном виде лесов Академгородка».
«Наша общая цель, — резюмировал академик Ляхов, — добиться того, чтобы взгляд человека, приехавшего в Академгородок 10 лет спустя, не сильно отличался от сегодняшнего». А основное средство достижения цели — уже определенные областными документами запретительные меры. Невзирая на тяжеловатый язык, процитируем: отныне становятся невозможными «…землеустроительные, земляные, строительные, мелиоративные, хозяйственные и иные работы, проведение которых может ухудшить состояние выявленного объекта культурного наследия, нарушить его целостность и сохранность, привести к утрате предмета охраны выявленного объекта культурного наследия». И, разумеется, «повреждение, разрушение или уничтожение» такового.
Хотя это и откровенный вандализм, лучше подстраховаться.
Андрей Соболевский
Источник: COPAH.info