Образование, № 26(2014), 27.06.2014
В этом году результаты единого госэкзамена гораздо более объективны, чем раньше. Об этом на пресс-конференции в ИТАР-ТАСС сообщил на прошлой неделе министр образования и науки Дмитрий Ливанов. По его словам, нынешнее распределение оценок учеников, от хороших до плохих, максимально приблизилось к математической модели “идеальный экзамен”. Причиной тому, по мнению министра, стал более жесткий контроль за экзаменуемыми с целью предотвращения возможных нарушений, в частности видеонаблюдение в аудиториях, запрет на наличие мобильных телефонов, широкое общественное внимание к ходу проведения экзамена, а также исключающая утечки доставка информационных материалов в регионы. “Но главное — изменение отношения к экзамену, — считает Д.Ливанов. — Больше понимания, что объективность и честность — это правильно. И дело не только в нравственном аспекте проблемы, которая очевидна для всех: мы прекрасно понимаем, что если кто-то незаслуженно получил высокую оценку на экзамене, то он займет в университете место человека, который работал честно, но набрал меньше баллов. Важнее всего то, что объективная диагностика — основополагающий компонент для принятия верных решений. Не имея перед собой реальной картины, невозможно принять меры по улучшению ситуации там, где это необходимо”.
Честность и объективность при проведении экзамена повысились, а вот средний экзаменационный балл по всем предметам, увы, понизился — на 2-4 единицы. “Радикального ухудшения результатов не произошло, — утверждает министр. — Для того чтобы процент учеников, не получивших аттестат, остался прежним, в пределах 1,5-2%, мы понизили пороговые баллы для получения аттестата. Было бы несправедливым оставить без документа о среднем образовании 10-20% выпускников”. По уверению Д.Ливанова, пороговые баллы для поступления в вузы останутся прежними, поэтому не стоит опасаться, что в университеты придут абитуриенты, не подготовленные к получению высшего образования.
Есть и приятная новость: в этом году на 5% больше выпускников, чем в позапрошлом, сдавали единые государственные экзамены по физике и информатике. “Значит, меры, которые мы принимали в последние годы для повышения престижа инженерного образования, дали результат”, — заметил Д.Ливанов.
На вопрос журналистов о том, будет ли трансформироваться в ближайшие годы система ЕГЭ, министр ответил, что разве только в технологии проведения экзамена. В целом, по мнению Д.Ливанова, промежуточные итоги показали, что ЕГЭ как общероссийская система проверки знаний учащихся полностью себя оправдал. Он соответствует трем требованиям. Во-первых, это стандартизированные задания для всех регионов России. Во-вторых, работы учеников проверяют независимые эксперты, не связанные с родной школой выпускника. В-третьих, ЕГЭ служит для проверки освоения школьной программы и одновременно используется для приема в вузы. В этом смысле, уверяет министр, экзамен концептуально меняться не будет.
О чем все же свидетельствует столь большой процент выпускников, которые могли остаться без аттестатов? Многие считают, что результаты ЕГЭ в этом году и необходимость снижения порога “двойки” по многим предметам — показатель серьезных проблем в современном образовании. Так ли это? Этот вопрос мы задали руководителю Института развития образования НИУ “Высшая школа экономики” Ирине Абанкиной, и она ответила отрицательно. Эксперт пояснила, что математическая модель “идеальный экзамен” используется при оценке степени сложности контрольно-измерительных материалов, позволяя спрогнозировать определенное количество средних результатов и возможные отклонения от них. Если на практике качество результатов, показанных учениками, далеко от ожидаемых значений и есть смещения, значит, задания были или слишком сложные, или слишком простые. Или имеет место нечестность. Ирина Абанкина подтвердила, что нынешний экзамен очень близок к “идеальному”: все цифры говорят о том, что задания были адекватными, а проверка — честной и объективной.
Для сравнения она привела данные, полученные при тестировании 15-летних школьников в рамках Международного сравнительного исследования качества образования PISA — они, в целом, повторяют те же пропорции. По словам И.Абанкиной, 17-20% ребят показывают результаты двух самых слабых уровней: 3-5% работ — совсем слабые, до 18% — слабые. В советское время не было системы независимой оценки знаний учащихся, не было подобных массовых замеров, поэтому точных сравнений и аналогий — хуже или лучше стали знания выпускников школ по сравнению с тем временем — провести невозможно. Но хорошо известно, что в вузы поступало, в среднем, не более 20-22% выпускников. Это как раз ребята, показывающие результаты верхних, самых сильных уровней. Остальные ученики шли получать начальное и среднее профессиональное образование. Ирина Абанкина считает, что многим выпускникам школ не нужна высшая математика, которая, например, требуется будущим инженерам и которую преподают в технических университетах. “Для того чтобы обслуживать и эксплуатировать сложную технику, достаточно иметь хорошее образование, которое базируется на знаниях, полученных в средней школе”, — сказала она, ссылаясь на мнение руководителей инженерных вузов. Таким образом, полученные 20% якобы неуспевающих учеников не свидетельствуют о плохом качестве школьного образования. Однако это сигнал о том, что школьные программы уже с 9 класса следует сделать более вариативными, менее академичными, ориентировать ребят не только на получение высшего образования, но и на другие возможности, предоставить им интересные прикладные курсы. “К сожалению, пока у нас нет серьезных альтернатив, которые мы можем предложить школьникам, чтобы они приобрели навыки, позволяющие им через три-четыре года встроиться в современную экономику”, — сказала И.Абанкина.
Елена МОРГУНОВА
Источник: газета «ПОИСК»
