Выдержка: «В общем, по логике вещей, руководителям ФАНО необходимо будет вникать во все то, во что не хотят вникать иные руководители из городских или региональных администраций. По крайней мере, так должно быть в теории. Как будет на практике – время покажет. Ученые, конечно же, надеются на то, что новая организация подойдет к хозяйственным проблемам рационально и поддержит инновации не на словах, а на деле.»

Как мы знаем, неопределенность иногда намного сильнее угнетает сознание, чем прямая и явная угроза. Год назад, когда только шли острые дебаты по поводу готовящейся реформы РАН, научное сообщество находилось в состоянии мобилизации. Возникшая на горизонте перспектива разгрома Академии содействовала хоть какому-то сплочению сотрудников и активному поиску вариантов ответа на угрозу. Однако буквально через полгода, в связи с тем, что руководство страны пошло на временный компромисс, возникло относительное умиротворение, хотя ощущение неопределенности нисколько не посодействовало и не содействует до сих пор оптимистическим ожиданиям.

Еще зимой, общаясь с сотрудниками институтов Академгородка, я слышал от них высказывания такого рода: «Ну вот, год еще поработаем нормально, а что будет дальше – не знает никто».

Понятно, что впадать в уныние серьезному человеку не к лицу, а тем более – ученому. Если подходить к любой ситуации чисто рационально, то в ней – какой бы она ни была – так или иначе необходимо искать свои «плюсы». Не скрою, что у молодых ученых, как я успел заметить, отношение к реформам двоякое, амбивалентное. С одной стороны, любая ломка, а тем более ломка через колено, вещь неприятная. Но, с другой стороны, подобные потрясения иной раз способны дать положительный результат, ибо устоявшаяся система, положа руку на сердце, молодых ученых устраивала не во всем. И в изменении системы управления имуществом, возможно, кто-то может увидеть хоть какой-то шанс на решение некоторых проблем, связанных с внедрением разработок.

Мы уже неоднократно рассуждали о том, что новосибирский Академгородок мог бы стать своего рода большой демонстрационной площадкой для инновационных технологических решений. Пусть далеко не во всех сферах, то хотя бы в области энергетики, инженерной инфраструктуры, жилищного строительства. То есть в той сфере, которая близка и понятна простым людям. Скажем, почему бы не запустить небольшую котельную на водно-угольном топливе, не создать экспериментальную линию по переработке бытовых и медицинских отходов в плазменных печах? Почему бы не построить пару современных энергоэффективных домов или не организовать маленькое производство инновационного строительного материала? Да мало ли что! Подобные разработки в Академгородке есть, и было бы великолепным решением  первые пилотные образцы осуществлять здесь же. Главный вопрос в том: почему этого не происходит? Ведь когда-то подвижки в этом направлении были. Как раз на этой волне возник проект «Экодом», которому сегодня уже 25 лет. А все наработки в этой области, к сожалению, реализуются в других регионах (и даже в других странах, например, в соседнем Казахстане). Почему?

Когда начинаешь разбираться в этой проблеме, сразу натыкаешься на какие-то политические факторы местного значения. К примеру, несколько лет назад специалисты Института теплофизики СО РАН предлагали использовать одну небольшую (остановленную) котельную под водно-угольное топливо. Получился бы неплохой пилотный проект. Однако это не входило в планы основного коммунального оператора (ГУП УЭВ СО РАН). Коммунальному оператору, похоже, инновации в сфере энергетики были не интересны. Его главный интерес – не растерять клиентов. А подобные пилотные проекты как раз создавали именно такой прецедент. Сегодня одна экспериментальная котельная, завтра – еще что-нибудь. Зачем оно ему? Вот и нашла коса на камень.

Или давайте вспомним курьезный случай, когда областное правительство возводило экспериментальный (по сути) энергоэффективный дом в Маслянинском районе, даже не ставя в известность ученых специалистов по теплофизике. То есть правительство реализует какую-то свою собственную программу, к проектам СО РАН никакого отношения не имеющую.

Что-то похожее происходит и при освоении территорий на государственных землях, когда новые поселения для сотрудников академических институтов возводятся без всяких ссылок на инновационные разработки. При этом процессом руководит организация (в данном конкретном случае – Федеральный Фонд РЖС), к  науке никакого отношения не имеющая.

И вот теперь возвращаемся к реформе РАН. В руководстве Института теплофизики искрится маленькая надежда на то, что ФАНО, приступив к обязанностям по управлению имуществом Академии (куда, в том числе, входит земля и объекты инфраструктуры), попытается как-то оптимизировать расходы на эксплуатацию, прибегнув к внедрению научных разработок. «Если ФАНО, – замечает директор Института теплофизики СО РАН Сергей Алексеенко, – будет, как им было обещано, заниматься оптимизацией оборудования и территории, то  можно надеяться, что оно будет заинтересовано в том, чтобы мы занимались своими прикладными исследованиями и зарабатывали на этом деньги. И в этом смысле могут возникнуть благоприятные предпосылки для продвижения наших научных разработок. Такой вариант возможен. Данный вопрос пока еще предметно не обсуждался, но надежда есть».

Иными словами, у Института появляется почва для конструктивного диалога с ФАНО, чему как раз могут посодействовать сугубо хозяйственные задачи, взваленные на это Агентство. Раньше, еще до реформы, руководство института обивало пороги властных инстанций, новосибирской мэрии, предлагая свои разработки. Результат почти нулевой. Как выяснилось, наши чиновники далеки и от науки, и от инноваций. Причем от науки они далеки во всех смыслах. В этом плане ФАНО имеет к науке хотя бы формальное отношение и готово к общению с учеными уже в силу возложенных на него обязанностей. Именно на это и рассчитывают ученые.

В настоящее время руководство  Института теплофизики как раз планирует обсудить с руководителями  ФАНО вопросы модернизации объектов инфраструктуры. Напомним, что в ФАНО перешла вся энергетика, ЖКХ и медицина. Получается, что разработки наших академических институтов в этой сфере являются для Агентства «своими». То есть по сути, если оно признает их пригодность, то логично было бы осуществить их внедрение. В противном случае претензия на «эффективное» управление не будет стоить и выеденного яйца. Коль уж вы там, у себя, требуете от ученых чего-то практически полезного, то вот вам – пользуйтесь. А если уж и вам это не интересно, то есть ли тогда у вас хотя бы моральное право пенять на то, что институты чего-то не дорабатывают? Тогда, может быть, стоило бы поставить вопрос об уровне нашего менеджмента?

В общем, по логике вещей, руководителям ФАНО необходимо будет вникать во все то, во что не хотят вникать иные руководители из городских или региональных администраций. По крайней мере, так должно быть в теории. Как будет на практике – время покажет. Ученые, конечно же, надеются на то, что новая организация подойдет к хозяйственным проблемам рационально и поддержит инновации не на словах, а на деле. «Теоретически, – замечает Сергей Алексеенко, – это можно выяснить в ближайшее время. Именно на это я и надеюсь. Если это будет действительно так, то мы не только ничего не потеряем, но сможем что-то и развить». Надежда же, как известно, умирает последней.

Олег Носков

Источник: Академгородок
19 августа 2014 г.