Выступление Бориса Кашина 24 сентября 2014 г. при обсуждении в Государственной Думе РФ законопроекта № 540253-6 «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части совершенствования механизмов регулирования труда научных работников, руководителей научных организаций и их заместителей».
Уважаемые депутаты! Благодушное настроение зала при рассмотрении законопроекта не соответствует реальному значению этой инициативы. И начать я бы хотел с того, что прозвучало абсолютно немотивированное, просто с потолка взятое заявление замминистра о том, что начатая год назад реформа РАН была эффективна. Это никем не подтверждено, это нигде не обсуждалось и это, на самом деле, неправда.
Ничего личного, но, к сожалению, сложилась такая ситуация, что чем реже мы встречаемся в этом зале с представителями Министерства образования и науки, тем нам спокойнее и, главное, спокойнее ученым и преподавателям. Хотя, надо сказать, что Министерство играет здесь, в общем-то, подставную роль. И законодательные инициативы, касающиеся науки, как и было заявлено представителем Министерства, возникают после соответствующих поручений Президента.
Президент несколько дней назад встречался в Сарове с молодыми учёными ядерного научного центра. В опубликованной стенограмме встречи дана высокая оценка нашей математической школы. Президент говорит, что она и сейчас, возможно, лучшая в мире. И закономерно встаёт вопрос, почему же, издавая свои многочисленные поручения, касающиеся науки, Президентом игнорируется оценка его предыдущих инициатив представителями той же математической школы.
У меня в руках сборник годичной давности «Хроника протеста», содержащий мнения ученых о первом базовом законе о реформе РАН. Так вот, эта математическая школа, которую Президент уважает (и академики, и молодые ученые), оценила этот законопроект, как опасную авантюру, и никто этого не опровергал, никаких обсуждений последствий начатой реформы не было. И, тем не менее, мы видим, что поступают новые инициативы. Чем они опасны?
Отмечу три опасных момента в рассматриваемом законопроекте. Самое главное — это прозвучавшее здесь слово «мобильность». Это будет мобильность научных работников в одном направлении, они будут покупать билет в один конец и уезжать, потому что нигде в мире нет аттестации с периодичностью от года до трёх без обеспечения достойных условий работы. Здесь в зале немало представителей силовых структур. Вы вспомните, как повышали денежное довольствие офицерам. Мы говорили: лейтенант будет получать 50 тысяч, полковник — 90 и так далее, и это сыграло, это даёт результат. Что мы обещаем учёным? Да ничего мы им не обещаем.
Более того, бюрократизация добивает научные исследования. В частности, пресловутый сорок четвёртый закон о контрактной системе сыграл свою негативную роль, но помимо этого, есть и, прямо скажу, целенаправленная подрывная деятельность.
Значит, возвращаясь к рассматриваемому законопроекту. Вторая опасность после опасности «утечки мозгов» — это одномоментная смена директоров. Те же молодые учёные, с которыми в другой аудитории встречался Путин, обратились сейчас к Сергею Евгеньевичу Нарышкину с предложением изменить положение закона, которое требует за три месяца заменить 70 процентов директоров институтов.
Зачем это надо? Это даже в поручении, которое Путин давал, не написано, там помягче сказано. А, тем не менее, всё это в законопроекте содержится.
И третье. Параллельно затеяна реформа структуры всей российской науки. Президиум Российской академии наук вчера обсуждал и резко негативно оценивает всю эту затею. Тем не менее, все реформы объединяются в одну кучу, что может полностью парализовать научную деятельность.
Теперь о механизме принятия решений. Почему Министерство образования здесь играет, так скажем, вторичную роль. Механизм очень простой. Фурсенко, помощник президента, пишет письмо, обращение к Путину, в котором содержатся какие-то разумные слова, но кроме того, и какая-то бомба замедленного действия для российской науки. После этого Путин пишет: согласен. И дальше это уже приказ для Министерства, и оно продвигает соответствующий нормативный акт, и причём, как было год назад, это просто спецоперация, и невозможно выяснить до сих пор, кто фактический автор законопроекта, внесенного в Думу.
А дальше слепая покорность «Единой России» приводит к тому, что в Думе принципиальные изменения уже невозможны, и, так или иначе, протаскиваются нужные решения. И ещё раз я говорю: уже реализуется новое поручение по реформе всех научных институтов, абсолютно немотивированное, и непонятно, под какие цели, с какими задачами, с какими деньгами, всё объединяется, лишь бы опять отрапортовать наверх, в Администрацию о том, что задание выполнено.
Я хочу сказать, что мы выходим здесь на более широкую проблему. Мы выходим на механизм принятия решений в нашем государстве. Вы знаете, может быть, кому-то это нравится, но система, работавшая при дворе турецкого султана, в XXI веке не работает. И нам надо внести изменение в механизм принятия поручений Президента, написанных где-то на коленке, и которые приводят к тяжёлым последствиям. Фракция КПРФ предложила поправку к Конституции о том, чтобы Положение об Администрации Президента согласовывалось с парламентом. И хочу сказать, что без исправления системы принятия решений мы никуда не продвинемся, нас и дальше будут втягивать вот в такие авантюры.
Источник: Пресс-служба фракции КПРФ в Госдуме
