Находясь в США на заседании консультативного научного совета (КНС) фонда «Сколково», его сопредседатель академик Жорес Алферов рассказал «Газете.Ru» о своем видении российско-американского и российско-украинского научного сотрудничества, о ситуации на Украине и о реформе РАН.

— Жорес Иванович, вы сейчас находитесь в США для участия в заседании консультативного научного совета «Сколково». А почему его заседание проводится именно там?

— Это было мое предложение. Мы обсудили его с моим сопредседателем, профессором Роджером Корнбергом из Стэндфордского университета, и пришли к такому решению. В сегодняшней непростой политической обстановке нам хотелось показать, что наука всегда интернациональна и международное научное сотрудничество является первостепенным.

— Какие вопросы будет обсуждать совет?

— Мы подводим итоги работы наших специализированных кластеров за последние полгода. Я принимал участие в работе кластера по информационным технологиям, сейчас идет заседание биомедицинского кластера, энергетического кластера, космических технологий, ядерных технологий. А сам совет будет завтра, сейчас мы как раз едем в Стэндфорд из Сан-Франциско. Очень важным пунктом будет обсуждение работы Сколковского института технологий и научно-учебных центров Академического университета в Санкт-Петербурге и Новосибирского университета.

Кроме того, члены совета посетят несколько американских высокотехнологичных компаний, сотрудничество с которыми имеет для нас очень большое значение.

— Как вы оцениваете взаимодействие с американскими учеными?

— Всегда сотрудничество российских и американских ученых было успешным. Оно продолжалось даже во времена «холодной войны». Прежде всего, потому, что мы высоко ценим друг друга профессионально.

И сегодня оно играет очень большую роль. Когда организовывали «Сколково», идея была в том, чтобы построить наш русский вариант Кремниевой долины. И сейчас реализуется российско-американское сотрудничество в науке, в образовании, в создании новых стартап-компаний. Чрезвычайно важно, что мы обсуждаем научно-технические проекты, которые могут привести к созданию новых технологий, и делаем это вместе.

— Кто входит в состав консультативного научного совета «Сколково»?

— В совет входят российские, американские, немецкие и французские ученые. Большинство российских, но американские и немецкие тоже представляют значительные группы.

— Вы надеетесь с помощью научного сотрудничества преодолеть кризис отношений между Россией и Западом?

— Мы хотим продемонстрировать, что наука интернациональна и научное сотрудничество не должно зависеть ни от каких сложных политических взаимоотношений. Без него невозможно развитие мировой цивилизации.

— Жорес Иванович, вы можете поделиться своим личным мнением по поводу отношений России и Украины?

— Это ужасно, что я могу сказать… Мы никогда не думали, что такое может произойти. Я уже много лет являюсь иностранным членом Украинской академии наук. Мой старший брат погиб, освобождая Украину от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году.

И я каждый год езжу на братскую могилу, где он похоронен, только вот в этом году не был. Так что для меня это огромная личная трагедия. Но я думаю, что для всех нас то, что происходит на Украине, это личная трагедия. Между прочим, у нас в Сколковский совет входит вице-президент Национальной академии наук Украины академик Антон Григорьевич Наумовец. Только что Антон Григорьевич мне рассказывал, как переживает эту ситуацию Борис Евгеньевич Патон, президент НАН Украины.

— Но российские и украинские ученые сумеют подняться над конфликтом?

— Да, конечно. Мы остаемся вместе, и мы готовы сотрудничать.

— Что вы можете сказать по поводу реформы РАН теперь, спустя год?

— То, что я говорил год назад, я могу повторить и сейчас. Этого нельзя и не нужно было делать. Это нанесло ущерб, прежде всего российской науке.

— А деятельность ФАНО?

— Ну, что ФАНО? Поживем – увидим. Пока что это источник огромной бюрократии.

Нас забрасывают требованиями присылать несметное количество всевозможных бумаг, и если мы будем отвечать на все их запросы, больше мы ничем не сможем заниматься.

— Произошли ли, на ваш взгляд, за этот год изменения в российской науке, в ту или иную сторону?

— Я думаю, что за этот год стало хуже. Да.

Источник: Газета.ру