За два года реформ в системе аттестации число представленных к защите диссертаций сократилось вдвое. Горевать или радоваться? Когда завершится оптимизация сети диссертационных советов? Для чего объявлен «призыв» в экспертные советы ВАК? Каким вузам и НИИ разрешат самостоятельно присуждать ученые степени и что будет с перечнем «ваковских» журналов? На эти и другие вопросы «Российской газеты» отвечает председатель Высшей аттестационной комиссии, ректор Российского университета дружбы народов Владимир Филиппов.РГ: На общественном совете при минобрнауки вы сообщили, что число диссертаций в 2014 году почти вдвое меньше, чем было в 2012-м: пятнадцать тысяч против тридцати. Это и есть результат реформ?
Владимир Филиппов: Я бы сказал — их следствие. Но никак не самоцель. В результате комплекса предпринятых мер, а это повышение требовательности к соискателям, оптимизация сети диссертационных советов, усиление гласности в сочетании с новыми технологиями, слабые и несамостоятельные работы отсеялись еще на стадии предзащиты. Но были и такие, которые отзывали в последний момент — на президиуме ВАК. На двух подряд заседаниях — 12 и 21 декабря 2014 года — мы рассмотрели в общей сложности 41 такое заявление от соискателей. Причем это были не только гуманитарии, почти половина — по физмату и техническим наукам.
РГ: Поняли, что не пройдут, и почли за благо отозвать?
Владимир Филиппов: Да. Такого не знает история ВАК — чтобы четыре десятка работ, уже прошедших через диссертационные советы, добровольно сняли с рассмотрения. Сняли после того, как свое мнение высказали члены соответствующих экспертных советов. Думаю, что и те 15 тысяч несостоявшихся соискателей руководствовались схожими соображениями.
Ради сохранения своего лица так называемую «диссертацию» далекие от науки люди не стали даже затевать. Или — застряли на уровне диссовета, были развернуты вспять теперь уже более принципиальными оппонентами и экспертами.
Тем самым страну избавили от «липы» и псевдонаучного балласта, который в ином случае только нарастал бы, воспроизводя себе подобных «докторов» и «кандидатов». Лично для меня это важная моральная струна — то, что дает драйв и укрепляет понимание полезности и нужности того, что мы с коллегами делаем. Что ты не просто ассенизатором с какими-то нечистотами работаешь, а делаешь полезное для своей страны дело. Да и для этих людей тоже. Потому что потом, получив «липовую» степень, они стыдились бы и не знали, куда ее деть, как от нее избавиться. Так что тут каждый сам решает — сожалеть или радоваться.
РГ: Эта линия будет продолжена и в наступившем году?
Владимир Филиппов: Без сомнения. По-прежнему актуальной остается задача оптимизации сети диссоветов. Ведь поручение главы правительства, данное в марте 2013 года, наряду с оптимизацией сети обязывало нас предусмотреть механизмы поддержки аспирантов со стороны образовательных и научных организаций. И мы начали с мониторинга работы диссоветов, предварительно разработав и утвердив общие критерии. В 2014 году проехали по всем федеральным округам и доложили научной общественности принципы оптимизации, которые до этого были обсуждены на пленуме ВАК.
РГ: И в чем, если коротко, состоят эти принципы?
Владимир Филиппов: Один из главных — сохранять диссоветы на базе известных научных школ. Но не за старые заслуги, а с учетом нынешней научной активности членов совета. На этом, кстати, «погорели» очень многие в академических институтах — просто не оказалось у членов диссовета достойных публикаций в последние 3-5 лет, а только какие-то давние заслуги. По современным требованиям ВАК подобное уже не проходит.
Продолжится работа действующих и создание новых диссертационных советов на базе ведущих НИИ и вузов, возможно создание объединенных советов на базе 3-4 организаций — так, чтобы персональный состав совета был безупречным. При этом должны учитываться приоритетные направления науки и технологий, а кроме того, приниматься во внимание предыдущая деятельность и достаточность числа диссертационных советов определенной тематики в том или ином конкретном регионе.
Эти критерии и результаты проведенного по ним мониторинга трижды обсудили на экспертных советах ВАК — и прежнего состава, и нового. В итоге, с учетом наших рекомендаций, приказами минобрнауки в декабре 2013 года была приостановлена деятельность 602 диссоветов. А в июле, октябре и ноябре 2014-го закрыты 752 совета, приостановлена работа 157. Кроме того, еще 433 советам рекомендовано объединиться.
РГ: Цифры внушительные. Как отразилось это на общем количестве диссоветов?
Владимир Филиппов: Два года назад, на 1 января, их было 3161. В январе прошлого года осталось 2785. Сейчас примерно 2700, причем 292 из них приостановлены, а еще 358 прекратят свою деятельность в мае 2015 года. Одновременно с этим мы стремимся выработать и затвердить критерии к открытию новых советов. А такие заявки поступают и будут поступать. Поэтому уже сейчас нужно выработать правила, чтобы прежняя критическая масса диссоветов не восстановилась и не превзошла саму себя.
С этой целью мы уже провели на экономическом факультете МГУ, у декана факультета профессора А.А. Аузана, рабочее совещание с руководителями наиболее известных научных институтов в области экономики. Присутствовал, в частности, академик РАН Руслан Семенович Гринберг, другие авторитетные ученые. Мы советовались, как сформулировать перечень базовых организаций, при которых можно открывать те или иные диссоветы. Ведь, согласитесь, не каждый университет может быть замечательным во всех отношениях.
Взять те же исследовательские университеты по отраслям промышленности — всего их 29. К примеру, Самарский — он специализирован как аэрокосмический, и это замечательно. А в экономике? Уже, думается, не такой замечательный. Это касается и прочих, включая МГТУ имени Баумана и МИФИ. Внятные критерии для открытия диссовета — ключевой сейчас вопрос, который мы надеемся разрешить в прямом диалоге с научной общественностью.
РГ: Число диссоветов за два года заметно сократили, а количество изданий в разросшемся перечне ВАК тоже «оптимизируете»?
Владимир Филиппов: Тут ситуация следующая. По новому приказу минобрнауки, который издан в июле прошлого года, сам перечень формируется теперь в заявительном порядке. Если в поданной заявке все обязательные условия отражены и журнал им соответствует, не имеем права отклонить. Самое интересное начинается дальше: Высшая аттестационная комиссия контролирует выполнение обязательных требований. Если что-то окажется не так, издание может быть исключено из перечня ВАК, причем без права восстановления.
Но прежде надо подать такие заявления? То есть ныне существующий перечень рецензируемых изданий должен быть сформирован заново?
Владимир Филиппов: Да. И в приказе минобрнауки обозначен срок — до 30 июня 2015 года. До этого дня все желающие попасть в перечень или остаться в нем должны подать заявку и сведения об издании по установленной форме — в ней 24 позиции. Исключение сделано только для журналов, главным образом академических, которые включены в международные системы Web of Science и Scopus. Такие издания лишь подтверждают документально свое место в упомянутых системах цитирования и автоматически остаются в «перечне ВАК». Считаю, что это правильное и уважительное решение. Зачем разводить бюрократию в отношении известных академических журналов по математике, физике, химии? Но все остальные, а их две тысячи семьсот, до конца июня должны представить регистрационные сведения о себе в полном объеме. Кто вовремя не подаст или сообщит не все — регистрацию не пройдет и в «перечне» не окажется.
РГ: А значит, публикация в таком журнале не будет зачтена диссертанту в числе обязательных?
Владимир Филиппов: Не будет. Пусть ищет другие издания, где все в порядке с научным уровнем, составом редколлегии и системой рецензирования. А наша прямая забота и, если хотите, долг научной общественности — следить, чтобы планка не снижалась. Результат, на который мы надеемся, придет лишь в том случае, если сумеем разбудить научное сообщество и включить его репутационные возможности.
По большому счету, именно в этом вижу главную задачу. Не кого-то персонально проконтролировать — то он вывесил на сайте или не то. Или на плагиате какого-то чиновника задним числом поймать… Нет! Мы хотим широко, всему сообществу научному сказать: коллеги, вас же информировали, вывесили диссертацию заранее, вывесили отзывы научного руководителя, вывесили отзывы оппонентов. Где же вы были? Почему молчали, когда можно и нужно было голос возвысить? Только такой механизм репутационной ответственности нас и выручит, если заработает. Некоторыми гранями он уже начинает себя проявлять.
РГ: Какими именно?
Владимир Филиппов: В президиум ВАК стали приходить сигналы, что та или иная научная организация отказывается быть ведущей при защите диссертации. Почему? А не уверены в качестве работы или в том, что она подготовлена самим диссертантом. В другом случае оппонентов не могут найти. Под благовидными предлогами, ссылаясь на занятость, уходят уважающие себя ученые от роли «оппонентов для галочки».
Раньше, если кто-то из своих попросит дать отзыв или подмахнуть уже написанный, легко соглашались: сегодня — я тебе, завтра — ты мне. А теперь любой понимает: если поддержанная тобою «липа» или просто слабая диссертация где-то всплывет и будет завернута, имя твое вместе с горе-диссертантом на десять лет попадает в «черный список» ВАК. Его разместят на сайте, и все, кому не лень, станут склонять в Интернете.
РГ: Тот же спусковой механизм, как мне кажется, ударил и по обновленному составу экспертных советов ВАК. Не успели свежих людей утвердить, как в их адрес посыпались упреки в проводке слабых диссертаций и даже обвинения в научной недобросовестности…
Владимир Филиппов: Нас это не испугало. Министр образовал комиссию во главе с деканом экономического факультета МГУ Александром Аузаном, проанализировали все поступившие обращения, взяли объяснения у самих фигурантов. Что-то подтвердилось, что-то нет — мы ведь не следователи. Однако по нашему представлению министр Дмитрий Ливанов своим приказом вывел из экспертных советов около 40 лиц, в отношении которых возникли вопросы или какая-то неопределенность.
И тогда же было объявлено о выдвижении новых кандидатур в экспертные советы. Причем не только в те два совета по экономическим специальностям, которые подверглись досрочной ротации, но и во все прочие советы ВАК открытой тематики: инженерные, сельскохозяйственные, медицинские — их всего 31. Пожалуйста, номинируйте. Мы заинтересованы, чтобы в них пришли люди активные, компетентные, известные в научном мире, с ярко выраженной гражданской позицией.
РГ: Вам нужны в экспертных советах авторитетные (в своих областях) ученые и специалисты или главным образом те, кто не побоится в глаза назвать вещи своими именами: белое — белым, черное — черным?
Владимир Филиппов: Нужны и те, и другие. А в идеале — эксперты, сочетающие оба этих качества. Но идеального в нашем мире мало, поэтому выбираем лучшее из предложенного. Сейчас хотим внести поправку в нормативные документы, которая бы разрешала вводить в экспертные советы ВАК активно работающих ученых, с публикациями в ведущих мировых журналах, даже если у них нет нашей российской степени доктора наук.
Идея возникла еще в прошлом году, но тогда ее не приняли. Как, мол, так: кандидат наук будет оценивать докторскую диссертацию? Но если это ученые с публикациями в лучших мировых журналах системы Web of Science и Scopus? К примеру, экономистов с русскими корнями и высоким международным рейтингом насчитали всего человек 80 и хотели бы видеть их в составе экспертных советов. Понимаем, что с учетом занятости и других обстоятельств (примерно каждый второй работает за рубежом) далеко не все согласятся.
Ведь что значит быть экспертом ВАК? Это больше, чем просто высказать мнение по диссертации. Как минимум надо просмотреть аттестационное дело и понять, что человек сам написал работу, что тема актуальна и достаточно полно раскрыта, что его публикации соответствуют теме диссертации. Это все нужно удостоверить заключением эксперта ВАК.
РГ: А если, напротив, возникли сомнения в научной состоятельности автора и самой работы?
Владимир Филиппов: Тем важнее для нас гражданская позиция. Поэтому мы и хотим включить в состав экспертных советов ученых и специалистов с независимой точкой зрения, которые всем своим поведением говорили бы: надо быть честнее и принципиальнее. Не оглядываться на то, что тебе велел начальник, не лукавить и не отмалчиваться, а сказать, как есть. В таких людях мы очень нуждаемся. Поэтому предложение им всем сделаем, и поправку в подзаконный акт будем вносить. В руководстве минобрнауки нашу инициативу поддерживают.
РГ: В структуре ВАК, вы сказали, 31 экспертный совет открытой тематики. А есть, я знаю, и другие — закрытые…
Владимир Филиппов: Их семнадцать. Но там особых тревог не возникает. Диссертации с шифром «Для служебного пользования» сейчас не проходят — отменены. Этим шагом мы остановили халтуру, которая и сюда проникала. Нередко этим пользовались люди из структур власти, засекречивая своим внутренним решением какие-то материалы в какой-то отдельно взятой организации — по истории, археологии и т.п. Потом их сознательно включали в диссертацию. А чтобы поставить на нее шифр «ДСП», достаточно было приказа проректора. И получалось: раз диссертация «ДСП», на сайте ничего публиковать нельзя. Работа прямиком шла в закрытый экспертный совет…
Теперь эту «лавочку» прикрыли. А чтобы получить гриф секретности, надо задействовать совсем другие механизмы. На простачка тут уже не проходит.
РГ: А почему так много — семнадцать — экспертных советов работают в закрытом режиме? Много узких специальностей?
Владимир Филиппов: Очень много. Хотя фактических защит на порядок меньше, чем в тех же открытых советах по экономике. Зато здесь очень сильная специализация: ядерные установки для летающих аппаратов, ядерные установки для подводных лодок, ракетно-космические системы, системы безопасности и контроля, перспективные виды оружия… Даже то, чего на практике нет или появиться не может в силу разного рода ограничений, теоретические и опытно-конструкторские разработки по таким направлениям ведутся. Это перспективные научные исследования, которые надо поддерживать.
РГ: Двум российским университетам — МГУ и СПбГУ — предоставлено право выдавать свои, фирменные, дипломы о высшем образовании, а с недавних пор им разрешили самостоятельно, по своей процедуре, присуждать ученые степени. Сейчас эксперимент предлагается расширить. Что он предусматривает и какие ожидания с этим связываете?
Владимир Филиппов: Сначала хочу уточнить: двум упомянутым университетам дано право определять свой порядок присуждения ученых степеней и выдавать свои подтверждающие документы. Дипломы государственного образца, подтверждающие степень доктора или кандидата наук, выдавать самостоятельно они не могут. Только через ВАК и минобрнауки. И смысл предлагаемого эксперимента — назовем его пилотным проектом — заключается как раз в том, чтобы расширить автономию ведущих вузов и научных учреждений в присуждении ученых степеней. Иными словами, включенные в пилотный проект вузы и НИИ защиту научных работ будут проводить по своей процедуре и на основании собственных требований, а документы выдавать государственного образца.
РГ: За ними не придется ехать в ВАК или Минобрнауки — будет достаточно подписи ректора вуза или директора НИИ?
Владимир Филиппов: Да. МГУ, Санкт-Петербургский госуниверситет и еще какое-то число ведущих учебных и научных учреждений, отобранных на конкурсной основе, смогут по своей процедуре проводить защиты диссертаций и, подчеркиваю, без министерства и ВАК выдавать государственные дипломы кандидата и доктора наук. Вначале планировалось расширить автономию только для МГУ и Санкт-Петербургского госуниверситета. Но в министерстве образования и науки заняли принципиальную позицию, призвали не делать это частным случаем для двух вузов, а провести апробацию системы в масштабах страны.
РГ: И действительно: что хорошо для одних, неизвестно, чем может обернуться у других…
Владимир Филиппов: Вы правы. Надо посмотреть, как дело пойдет, как это будет работать в российской системе. Поэтому первоначальные поправки в закон были расширены. В нынешней редакции они наделяют Минобрнауки правом организовать конкурс и на его основе сформировать перечень наиболее достойных вузов и НИИ, которые войдут в пилотный проект и получат автономию в вопросах присвоения ученых степеней.
Возможно, на первом этапе это будет небольшой круг отобранных министерством учреждений. Но эксперимент начинают не для того, чтобы попробовать и закрыть. Мы прекрасно понимаем, что это направление, которое соответствует мировым тенденциям. И нам надо той же дорогой идти. Но ясно и другое: даже через пять и через десять лет далеко не все такое право получат. В США, например, из 3600 учебных заведений, которые относятся к высшему образованию, только 700 имеют право реализовывать программы PhD. Да, у них есть двухлетние комьюнити-колледжи, есть четырехлетние бакалавриаты, есть университеты без магистратур. И только семьсот — с программой PhD. Где-то — гуманитарные специальности, где-то — технические науки, а не так, чтобы «по всему полю» раздавали степени…
РГ: В каком состоянии нормативная база под этот пилотный проект и как скоро он может начаться?
Владимир Филиппов: Надеюсь, уже в этом году. Коллегам из департамента аттестации научных кадров удалось согласовать в минюсте и аппарате правительства расширенную поправку в базовый закон о науке и научно-технической политике. Ждем решения законодателей.
РГ: А что за норма предлагается?
Владимир Филиппов: Закрепить за министерством образования и науки право видоизменять и совершенствовать действующую систему аттестации научных кадров путем предоставления высшим учебным заведениям автономии в этом вопросе. Минобрнауки будет определять порядок конкурсного отбора и на первых порах давать какие-то общие рекомендации. Чтобы потом, в перспективе, полностью доверить вопросы присвоения ученых степеней ведущим университетам и признанным научным учреждениям.
О переменах в системе аттестации на языке фактов и цифр
В 2014 году подано 665 ходатайств на создание новых или возобновление деятельности приостановленных диссертационных советов. Удовлетворены только 64 — одно из десяти.
Всего через действующие диссертационные советы в 2014 году поступило 1798 аттестационных дел на соискание степени доктора наук и 13 813 — кандидата наук. Отказано в присуждении ученой степени 18 соискателям, 105 добровольно сняли диссертации с рассмотрения. За 2014 год лишены ранее присужденной ученой степени 5 человек.
Персональный состав экспертных советов ВАК обновлен в 2014 году на две трети, почти на 90 процентов изменилось руководство — председатели и заместители председателей. Уже из нового состава экспертных советов выведены досрочно по различным, в том числе по компрометирующим, основаниям 40 человек.
По действующим сейчас правилам ротация в экспертных советах ВАК проводится каждые четыре года и не менее чем на 50 процентов. Состоять в экспертном совете более 2 сроков подряд нельзя. Не допускается избрание в экспертные советы директоров НИИ, научных центров, ректоров вузов и госслужащих.
В случае отмены необоснованного решения диссертационного совета о присуждении ученой степени ВАК размещает в сети Интернет автореферат соискателя и персональную информацию: о научном руководителе (консультанте); членах экспертной комиссии, подписавших заключение о приеме диссертации к защите; председателе диссертационного совета; оппонентах; о ведущей организации и лице, утвердившем отзыв на диссертацию.
Источник: Российская газета
