Для российских ученых новогодние праздники получились нервными: государство поздравило их по полной программе. В качестве первого подарка, который подготовили еще в конце ноября, — так называемая «Карта российской науки», электронный сервер, в неприятии которого ученые оказались едины, как никогда.

Потом, 30 декабря, премьер Медведев подписал-таки перечень из 1007 организаций, которые отныне подведомственны ФАНО (Федеральному агентству научных организаций), окончательно отобрав их у Российской академии наук, Российской академии медицинских наук и Россельхозакадемии.

А теперь история с Картой (которая пока напоминает слепленный на скорую руку полуфабрикат) получила опасное продолжение. Ученые рассказывают: в заявках на гранты по федеральной целевой программе «Исследования и разработки» появилась новая графа — «идентификатор руководителя проекта в системе Карта российской науки».

Что это толком означает, пока не ясно. Также неясно, когда Карта будет окончательно готова и почему она, хотя все еще работает в тестовом режиме, уже становится ориентиром для грантооператоров.

— Если эта графа будет оставлена на усмотрение экспертов комиссии, которая будет распределять гранты, то они, скорее всего, просто не будут обращать на нее внимания, — считает профессор МГУ, доктор биологических наук Михаил Гельфанд. — Если цифры, представленные в Карте, действительно будут использовать, нужно кричать караул. Если же так ученых хотят побудить проверить информацию о самих себе в Карте, то это какой-то неуклюжий медвежий способ привести Карту в порядок.

Приводить в порядок есть что — это одна, наиболее мягкая точка зрения. Вторая — вообще убрать бы эту Карту с глаз долой. В любом случае, претензий у ученых — масса. На сайте, посвященном реорганизации РАН, одно за другими публикуются письма за подписью ученых и их петиции.

Напомним, с чего все начиналось. Как это часто бывает, сама по себе задумка выглядела вполне инновационно и даже привлекательно — систематизировать информацию о научных достижениях российских ученых, выявить наиболее активных и т.д. Об этом говорил министр образования и науки Дмитрий Ливанов еще летом 2012 года, когда идея была в зачаточном состоянии. Никто не думал, что из нее вырастет то, что выросло.

Карта представляет собой своего рода электронный поисковик в мире научных достижений России. В ней собраны (так по задумке) все работы всех ученых всех научных институтов и классифицированы по тематикам. Звучит просто, на деле — страшная путаница.

Сайт работает плохо, то зависает, то выдает ошибку при попытке клика на ту или иную ссылку. Это все технические неполадки, которые, надо думать, в конце концов устранят. А вот переработать контент — уже сложнее. В общем, за потраченные на Карту 90 миллионов бюджетных рублей можно было ожидать большего.

Основная часть суммы пошла на закупку данных. Закупали в основном из двух систем —Web of Science и РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Обе базы хороши, но они тоже неполные, говорят ученые. При копировании данных часть научных работ потерялась. В результате почти у каждого ученого количество научных трудов, опубликованных в Карте, расходится с действительностью.

Во-вторых, беда с тематикой работ. В системе изначально заложены категории, по которым определяется тематика, — «медицина», «химия», «ядерная физика» и т.д. Но в Карте статьи зачастую попадают под ту или иную категорию исключительно по формальному принципу — в результате ошибки нелепы до смешного. Так, например, есть классическая математическая задача — «задача коммивояжера». В Карте она маркируется под темами «математика» и «торговля». Таких примеров много. В результате область исследований одного ученого невероятно разрастается, и физикам приписываются достижения в области медицины, а математикам — в сфере строительства.

С институтами еще хуже. Карточки сотрудников агрегируются в карточки институтов, и тут сфера интересов становится совсем необъятной.

С именами тоже беспорядок. Больше всего повезло ученым с редкими фамилиями — а что делать, например, физику Иванову и медику Иванову? То, что это два абсолютно разных человек, которые занимаются абсолютно разными вещами, система часто не распознает — и приписывает работы одного другому. А один из наиболее цитируемых и уважаемых российских физиков-теоретиков — академик Владимир Захаров — вообще не нашел себя в Карте.

В принципе, заметив ошибку в своей карточке, ученый может ее поправить — к этому их активно призывают в министерстве. Но во-первых, «почему мы должны исправлять ошибки, допущенные другими?» – спрашивают ученые. А во-вторых, это не так-то просто. Заметив ошибку, нужно написать обращения разработчикам Карты.

— Но приблизительно после пятого письма об исправлении Карта начинает при попытке послать следующее письмо, зависать и не признавать пароля, — рассказывает доктор филологических наук, член-корреспондент РАН Анна Дыбо. — Я думала, это мои личные проблемы, но с этим же столкнулись еще трое моих коллег.

Разработчики — компания Pricewaterhouse — общались с учеными: они готовы исправлять ошибки. Но они, во-первых, не имеют отношения к научной среде и отвечают лишь за технологическую составляющую. Во-вторых, ошибок все равно слишком много — и некоторые весьма существенные.

Многих не устраивает классификатор, взятый за основу. Это международный классификатор, который, как все универсальное, не учитывает тонкостей. Простая логика: если в одной стране хорошо развита физика, то и направлений в этой сфере будет больше, если медицина и биология — то классификатор будет выглядеть совсем иначе. Соответственно, изначально заложенная схема в принципе не учитывает особенностей развития российской науки.

— Ошибка кроется в самой концепции, — считает Александр Кулешов, директор Института проблем передачи информации РАН. — Невозможно программными средствами сделать программную настройку над базами данных.

При этом Кулешов не считает идею создания некой единой Карты неправильной — вопрос к концепции и исполнению.

— Они использовали изначально неполные базы данных, из которых брали информацию, — говорит Александр Кулешов. — Почему нельзя было обратиться к институтам с просьбой предоставить эти данные? Тогда и у институтов, и у ученых была бы мотивация собрать как можно более полную и точную информацию о себе. А поскольку информация публичная и проверить данные несложно, вряд ли кто-то стал бы приписывать себе лишние заслуги, слишком просто попасться на лжи.

По словам Кулешова, их институт в начале прошлого года задумался над созданием собственной внутренней базы данных. Сейчас она готова: привлекли специалистов из проекта «Корпус экспертов», отдали за это немалые деньги, а сама работа заняла восемь месяцев — и это для одного института. Понятно, почему попытка свести воедино данные по нескольким тысячам институтов (всего 4649 организаций) за полтора года фактически провалилась.

Так что у ученых эта Карта пока вызывает только опасения и недоверие. Им никто так толком и не объяснил, зачем она нужна, как и когда будет использоваться.

— Министерство проваливает коммуникацию с учеными, — говорит член Совета молодых ученых РАН Александр Сафонов. — Проект по «инвентаризации науки» мог бы быть поддержан сильными учеными. Но сейчас мы даже не знаем, какое место эта Карта должна занять в оценках и мониторингах институтов. Все, что мы знаем, — что был создан некий инструмент и его вручили чиновникам, которые только что разгромили Академию.

P.S. Ответы на те вопросы, которые возникли у ученых, могло (и должно) дать Министерство образования и науки. Но сделать это оно сможет не скоро. Корреспонденту «Новой» объяснили, что по этому вопросу во всем министерстве может давать разъяснения лишь один человек — и никто иной. А он, к сожалению, болеет. Остается пожелать ему здоровья — ведь на его плечах судьба всей российской науки.

Автор: Мария Епифанова

Источник: Новая газета, № 4, 17 января 2014 г.