Прекрасное (почти полностью)
Краткий онлайн учёного совета факультета, написанный post factum. Хронометраж несколько условный. Некоторые детали (буквально пара), касающиеся поведения аудитории, преувеличены. Остальное — верно.
Суббота, 11 января.
10-30. Терзаюсь дилеммой, какой значок сегодня нацепить на жилетку. Хичкок или Граучо Маркс? Твигги или Джойс? Фрейд или Гудини? Кафка или другой Кафка? К чёрту. Долина Харамы и батальон Линкольна! Выбираю Оруэлла.
10-40. Иду в университет. Снега нет.
10-50. Оказывается, за время каникул кто-то выпил весь кафедральный чай. Дело запутанное: чая было много, корпус был закрыт с 31 декабря по 9 января. Следствие подозревает охранников.
10-57. В кружке лаборанта появилась жизнь. До приматов ещё далеко, но контуры пресмыкающихся уже отчётливо заметны. Коллегиальное решение: жизнь должна жить, кружку мыть не следует.
11-02. Захожу в аудиторию, где собрались преподаватели и работники факультета. Не все. Суббота влияет на посещаемость мероприятий.
11-03. Нам с улыбкой объявляют, что непосещение Советов и заседаний кафедры — нарушение дисциплины. Могут даже выговором наказать.
11-05. Повестка Совета такая: сначала выступление о поведении в чрезвычайных ситуациях, потом разбор полётов по итогам проверки и аккредитации факультета (и, само собой, университета).
11-06. Начался инструктаж по поводу чрезвычайных ситуаций. Докладчик рассказывает о пожарах. Про пожары скучно, хочу про ядерную зиму.
11-08. Бежать надо к аварийным выходам. Преподаватели покидают аудитории последними, пропускают вперёд студентов. Шёпот с задних рядов: «крысы первыми бегут с корабля». Кстати, разумно. С помощью впереди бегущих студентов мы – без риска для жизни – узнаем, где задымление и завалы.
11-10. Оказывается, в городе N пять химически опасных объектов. Жаль, что нам не сказали, какие именно. Что ж, будем довольствоваться цифрой и гадать.
11-11. Докладчик просит всех в случае пожара собираться во внутреннем дворике университета. Там будут делать информационные объявления через мегафон. «Что она будет говорить в мегафон?» – не понимает коллега с последней парты. «Что обычно», — объясняем в ответ. – «Руссиш зольдатен! Сдавайтесь, комиссары и большевики обманывают вас!».
11-13. Коллега задаёт вопрос, как пользоваться аварийными выходами, которых три. Они, увы, закрыты на замки, ключи от которых находятся в неизвестных местах. Докладчик объясняет детали квеста. Я убеждаю завкафедрой, что самым правильным решением после ядерного апокалипсиса будет переход на службу к гигантским разумным крысам.
11-19. Начинается вторая часть мероприятия. Кажется, нас будут ругать. А нет же, нас уже ругают.
11-20. Проверяли всё. Разговора с проверяющим не получилось. Завкафедрой тихо указывает на причину этого — невысокие умственные способности проверяющего.
11-22. Замечаний очень много. Недоработок очень много. Проблем очень много. Но есть хорошая новость — руководство университета взяло на себя личную ответственность за грядущее и неотвратимое повышение качества работы. Победа будет за нами!
11-25. Вопрос с задней парты: «а мы проверку-то прошли или нет?». Ответ: «Прошли». Реплика: «Это же хорошо». Ответ: «НИЧЕГО ХОРОШЕГО».
11-26. По итогам проверки на самом верху ругали всех, особенно биологов-химиков и физиков-математиков. Последовали увольнения. «Надо работать, выполнять требования; если у нас нет желания выполнять и соответствовать, то нужно искать новую работу». Я говорю завкафедрой, что это очень здорово, я ведь как раз собирался искать новую работу.
11-27. Возвращаемся к списку замечаний, составленных проверяющей комиссией.
11-30. Оказывается, наши рабочие программы и умк не соотвествуют стандартам. Их все нужно переделывать. Не знаю, у нас с завкафедрой всё вполне соответствует. Мы вообще молодцы, прямо скажем. Поэтому завкафедрой решает вполголоса познакомить меня с проблемами анализа монет I-II вв. н.э. как источников по развитию императорского культа. Пожалуй, это самая интересная часть Совета.
11-35. Лаборант нарисовал на бумажке смешную рожицу и показывает мне с другого ряда.
11-40. Рабочие программы и умк нужно переделывать каждый год. Никаких автоматических переутверждений. Переделки должны быть существенными, а не «просто добавить новую литературу». Нужно изменять темы занятий, формы их проведения. «Вы же знаете, у нас студенты каждый год разные, с ними нужно работать по-разному». Едкое замечание: «и мы, конечно, уже первого сентября знаем, какие именно у нас студенты и как с ними работать». Эмоциональный всплеск у работников юридических кафедр — «А как же традиция преподавания?». Интересно, какие именно традиции преподавания у кафедр, существующих второй год.
11-42. Рабочие программы и умк нужно переделывать и дляпредметов, которые уже не ведутся, но велись у тех курсов, которые ещё не выпустились (например, древний мир у специалистов пятого курса. Специалистов не набирают уже три года, но программы для этих лет – лет, когда специалистов не набирали и древний мир они не изучали — должны быть). Пересмотр — напоминают нам опять — должен быть качественным. «Ой, я же не сделал программу и умк за 1813 год», — сокрушается коллега с кафедры отечественной истории и добавляет: «заграничный поход отвлёк».
11-44. Вообще, мы очень плохо работаем. Удивляюсь, как озимые ещё родятся в таких условиях.
11-45. В рабочих программах и умк не должно быть формального понимания компетентностного подхода. Содержание предмета и компетенции должны коррелировать.
11-47. Много вопросов к спискам литературы. Мы не можем в общем списке литературы просто указывать монографии. Проверяющий сказал, что «ни один студент не может прочитать целую монографию». Нужно указывать точные страницы, которые студент сможет прочитать.
11-49. Отдельный вопрос к спискам образовательных и научных интернет-ресурсов. «Откуда мы знаем, что они не пропагандируют фашизм?» — спросила проверка. Нам указывают, что нужно перечислить интернет-ресурсы так, чтобы было ясно, что они не пропагандируют фашизм. Насколько понимаю, речь идёт только о фашизме, так что ребята с гей.ру могут быть спокойны.
11-51. Коллега с кафедры отечественной истории вздыхает. Он ведь только-только решил отрастить усы, как у Блюхера.
11-53. Что-то с чем-то снова «коррелирует». Дважды.
11-56. Лаборант нарисовал (крупно) число «666″. Показывает нам с завкафедрой.
12-00. Итак, рабочие программы и умк надо будет переделывать. Но для начала надо переделать те рабочие программы и умк, которые были сделаны. Когда мы переделаем сделанное, его надо будет переделать, чтобы летом переделать то, что переделали сейчас; то, что не сделано, тоже нужно переделать. Переделанное потом надо будет переделать. Всё к 1 июля. А к первому сентября, если я правильно понимаю, нужно будет переделать то, что переделали к 1 июля. Вспоминаю историю с похоронами Периандра.
12-02. Шутки в сторону, речь зашла об учебных пособиях. Мы все должны написать учебники и учебные пособия с грифом УМО. Только их учитывает проверка. Хорошо бы это сделать к 1 июля. Всем.
12-04. Наши учебные планы — «помойка». Так сказал проверяющий. И ещё он уточнил, что «преподаватели должны вести не то, что им интересно или что они знают, а то, что нужно для компетенций». Кстати, опять что-то с чем-то должно коррелировать.
12-05. Я вспоминаю, что Кореллий — это, кажется, италийский номен. Встречается, если не ошибаюсь, у Плиния Младшего. И есть очень интересная эпитафия из Йорка, посвящённая юной Кореллии Оптате. Рассказываю об этом завкафедрой.
12-09. Ко всем замечаниям нужно отнестись серьёзно. «В министерстве создаётся чрезвычайная комиссия, полиция качества, которая будет без предупреждения приезжать и проверять качество образования. Это очень серьёзно, они будут работать ТОЛЬКО с бумагами. [...] Нет бумаг, нет документов, значит, нужно искать новую работу». Хорошо, что ребята не дают мне забыть о необходимости поиска новой работы.
12-11. Нас будут часто проверять. Поэтому работать нужно всё время. Какую-то комиссию собираются создавать при губернаторе, она тоже будет нас проверять. Или не нас. Но кого-то точно будет проверять. Не очень понятно, кто и что, ясно, что проверять нас будет не только полиция качества.
12-12. Были приняты кадровые решения. Тех, кто плохо работал на физмате, уволили. Это, кажется, нам уже говорили, но разве может наскучить сладкий мёд подобных заявлений?
12-14. Поиск новой работы отменяется. Мне пришла смс с приятной новостью: я выиграл мерседес-бенц. Теперь заживу.
12-15. Изменяются процедуры утверждения тем дипломов и защиты дипломов. Теперь в комиссии должны сидеть представители работодателя. С представителями работодателя же нужно будет заранее согласовывать темы. Дипломы не должны быть такими узкоисторическими, они должны быть актуальны для региона, страны и работодателя. К счастью, меня это не касается, моя римская Британия крайне актуальна для всех.
12-17. Лаборант зевает. Третий раз, между прочим. А в это время говорят, что нужно сделать паспорта и программы компетенций, матрицы оценивания и что-то ещё. Не расслышал что, понял лишь, что эта неведомая штука обязательно должна коррелировать.
12-19. Итогом проверки можно считать два вывода, которые сделало руководство вуза (с ними сложно не согласиться). Первый — у профессорско-преподавательског
12-21. Лучшим подтверждением тому, что дисциплины нет, является то, что мы не сделали многое из того, что нам говорили сделать ещё 4-го июля. И это правда: всё лето было на работу, весь отпуск был свободен, а мы ничего не сделали. Да и осенью могли нормально поработать, а не на пары дурацкие время своё тратить.
12-25. А ещё мы должны заниматься наукой и регулярно публиковаться в рецензируемых отечественных и иностранных журналах. Это не так сложно сделать, главное — всё заранее планировать на год. И всё запланированное нужно подробно записать в индивидуальные планы преподавателя.
12-27. Выступление закончено, начинается горячее обсуждение. Обсуждают претензии (всех присутствующих ко всему сказанному) и проект постановления Совета. Юристы указывают. На что они указывают, я не очень понимаю. Сразу несколько людей говорит одновременно, ничего не разобрать, но очень интересно. Хочется от всей души крикнуть «Иншалла, гяуры мои родненькие».
12-30. Юристы, в основном, возмущаются. Историки — хихикают, но не из-за нервов, просто открыто хохотать кажется неприличным. Хотя, с другой стороны, какая разница — у нас же с дисциплиной проблемы, так что репутационные потери будут невелики.
12-32. Вспоминаю о предэкзаменационной консультации у юристов. Она должна была начаться две минуты назад. Встаю и тихо ухожу. Увы, заключительные пять минут Совета пройдут без меня.
12-37. Один из студентов-юристов спрашивает, почему мужчина на моём значке такой грустный. Внимательно рассматриваю Оруэлла. Нет, по-моему, он очень даже весёлый.
Автор: АЕ
