Saveras публикует в сокращенном виде запись из блога заведующего отделом Восточной и Юго-Восточной Азии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, доктора исторических наук Игоря Алимова, который рассматривает объявленный Российским научным фондом конкурс проектов малых научных групп с точки зрения китаеведа-древника.
Почти одновременно с так называемой реформой Академии наук в нашу Государственную думу президентом был внесен законопроект о создании еще одного фонда — а именно Российского научного фонда (РНФ). Это осталось почти незамеченным: еще бы, научная общественность справедливо кипела по поводу реформы и методов ее проведения. Было не до мелочей.
А РНФ между тем спокойно формировался, обрастал финансированием и обретал форму. И — обрел. Кажется. Десятого февраля 2014-го года РНФ объявил первый из пяти предполагаемых конкурсов: конкурс на финансирование проектов отдельных научных групп.
Из материалов пресс-конференции, данной директором РНФ Александром Хлуновым, следовало прекрасное, светлое и местами небывалое: поддерживаются все научные направления, то есть нет деления на сферы как между РГНФ и РФФИ, финансирование в пределах пяти миллионов рублей в год на срок в три, а при необходимости и в пять лет; это «не бюджетное учреждение, а именно фонд», «нам нет необходимости сосредотачиваться на отслеживании расходования средств, как это предписано законом для бюджетного учреждения. Для нас главное — не мониторинг процесса, а мониторинг полученного научного результата». И даже: «если получатель гранта не добьется результата, он не будет наказан», потому что «отрицательный результат в науке имеет право на существование, в таком случае экспертное сообщество вправе высказать рекомендацию — полученные деньги не отнимать, но финансирование не продолжать». Ну прелесть же! Работай, ученый, а мы тебе мешать не будем, наоборот — условия создадим.
А у меня, признаться, давно уже зрел масштабный проект по китайскому обществу и культуре эпохи Тан (618—907), но не было никакой возможности его реализовать: оставшиеся еще специалисты-китаеведы могли бы включиться в подобную работу, в результате которой появился на свет толстый как кирпич двухтомник, всесторонне охватывающий бытие танской цивилизации, но где взять финансирование для такого предприятия? Ведь нужно при этом на что-то жить. А тут вот — РНФ, пять миллионов в год для научных групп. То, что, буквально, необходимо. И волокиты бюрократической директор не обещает, и каждую копейку, не по той статье пошедшую, отслеживать не собирается, и в командировки можно ездить без ограничений… Работай и радуйся. Только заявку правильно оформи.
Вот. Тут-то и началось интересное.
Самое простое в оформлении заявки для такого, как я, оказалось — собрать научную группу. Хвала Будде, пока это оказалось возможным: нашлось три (считая меня) человека достаточной квалификации, все доктора наук, чтобы совместными усилиями за три года такую тему поднять до состояния монографии. Нам, китаеведам-древникам это особенно важно: ученики у нас крайне редки — я имею в виду настоящих учеников, которые реально хотели бы вкалывать на фронте изучения старой китайской культуры, продолжать дело учителя; уровень университетского образования падает на глазах; и единственная для нас возможность оставить что-то после себя для тех редких потомков, которые пожелают заняться старым Китаем, — книги. Чем больше за отпущенное нам время мы успеем качественных книг написать и издать — тем больше шанс, что знания наши не канут втуне, а все же получат шанс быть когда-то востребованы. Потому что мы — вымирающий вид. Нет, я не жалуюсь, я просто констатирую неизбежный, хотя и горький факт.
Короче говоря, побеседовав с коллегами, я понял, что группа у нас есть. Появилось даже оглавление будущей итоговой монографии, стало более или менее ясно, кто какие разделы сможет написать, а для каких разделов в будущем придется привлекать еще специалистов (при условии, конечно, что они согласятся поработать над не совсем своей тематикой). И я приступил к оформлению заявки. И стал писать красивое, убедительное обоснование. И написал его. И пошел дальше по необходимым к заполнению пунктам. И столкнулся с непреодолимыми трудностями.
Оказалось, что обязательным условием для участия в конкурсе является наличие в научной группе кандидата наук до тридцати пяти лет (включительно) и двух очных аспирантов или двух студентов такого же качества. И, понятное дело, все они должны работать по одной тематике. Без наличия указанного кандидата и аспирантов (студентов) проект к конкурсу в принципе на допускается. А у нас их — нет. Вымирает классическое китаеведение. За время существования обозначенного президентом Медведевым молодого государства «новая Россия» властями было сделано все для того, чтобы их не было. Ну студентов, положим, еще как-то найти можно, благо ими можно заменить аспирантов, но вот кандидат наук… молодой… изучающий танское время… да еще с публикациями в изданиях, индексируемых в «Web of Science»… Остальные участники проекта, кстати, тоже должны соответствующие публикации иметь. Ну вот на этом, собственно, все и закончилось. Я имею в виду — оформление нашей заявки. Подозреваю, не только нашей: достаточно посмотреть на часто задаваемые вопросы о составе научной группы, которые РНФ публикует на соответствующей странице своего сайта.
Так для кого же Российский научный фонд? Предполагаю, что в точных и естественных науках существуют лаборатории, в которых найдутся все необходимые для подачи заявки компоненты — индексы цитирования (западные), кандидаты наук до тридцати пяти, аспиранты и студенты. И такие научные группы смогут подать заявки на конкурс РНФ. Но есть и такие области знания, например гуманитарного, в которых все требуемые РНФ факторы для подачи заявки просто нет физической возможности объединить — и эти области науки фонд, поддерживая на словах, на деле просто и изящно отсекает, не давая им возможности реализоваться.
Очевидно мне уже сейчас и то, что значительный процент заявок будет из разряда «подогнано» — то есть всеми правдами и неправдами в проект будут «подогнаны» молодой кандидат наук и искомые аспиранты / студенты, а поскольку отчет по проекту до сих пор не сформулирован в очевидной форме (кроме публикации статей в рейтинговых журналах, и принимая во внимание заявление Хлунова о том, что проект может и не получиться, и тогда деньги назад требовать не будут), можно с большой долей вероятности предположить также, что «подогнанные» проекты будут изначально направлены не на достижение научных целей (ибо показатели тоже будут «подогнаны» в рамках требований), а на получение тех самых пяти миллионов в год.
Конечно, не исключено, что в конкурсе победят действительно существенные для науки проекты, отвечающие требованиям РНФ, но и тех, кто выполнит исключительно красивое построение, закончащееся в итоге пшиком («ну не смогла я, не смогла!»), тоже будет предостаточно. А деньги — уйдут. Семьсот проектов только в этом году для научных групп. По пять миллионов каждый.
Читать материал полностью: блог Игоря Алимова
