За несколько дней до начала второй сессии Конференции научных работников “Организация науки в России: первоочередные задачи” оргкомитет форума прекратил регистрацию участников, поскольку число желающих перевалило за тысячу и превысило количество мест в конференц-зале Физического института РАН. Объявление о закрытии списка заканчивалось ироническим замечанием: “Желающих решать судьбу российской науки оказалось слишком много”. Шутки шутками, но научное сообщество действительно проявило огромный интерес к конференции: зал был набит битком, те, кому не хватило кресла, слушали трансляцию в фойе, а не приехавшие в ФИАН присоединились к ним по Интернету.
Тон мероприятию задало обращение одного из лидеров конференции академика Владимира Захарова. Он не смог участвовать в форуме, но прислал приветствие коллегам. В своем письме известный физик-теоретик сформулировал основные идеи “движения научного сопротивления”, зародившегося в июне прошлого года, когда руководство страны приняло решение об объединении трех академий и превращении новой РАН в “клуб ученых”. Главный посыл, который научное сообщество с тех пор старается донести до власти, состоит в том, что наука должна управляться учеными.

Месседжи научных мужей пока доходят до чиновников плохо: действенного механизма обратной связи так и не возникло. “Несмотря на митинги, демонстрации, собранные нами 120 тысяч подписей, закон о реорганизации РАН был принят”, — подчеркнул первый выступавший, академик Александр Кулешов. Впрочем, отметил он, документ приняли не в самой катастрофической для академического сообщества редакции. “Взбить масло, как попавшей в кувшине с молоком лягушке из известной притчи, нам не удалось, но мы все же создали некую субстанцию, на которую можно опереться, — резюмировал Кулешов. — Надо идти дальше. Голос научной общественности должен быть услышан, она должна стать частью механизма принятия решений”.
Ученые стремятся участвовать в управлении наукой, поскольку не могут успешно работать в условиях неопределенности, пояснил сотрудник новосибирского Института физики полупроводников Андрей Бетеров. “Вместо того чтобы сосредоточиться на решении долгосрочных научных задач, требующих серьезных усилий, мы постоянно ждем каких-то новых документов сверху и не знаем, что с нами будет дальше”, — сообщил он.
Систему управления российской наукой Бетеров представил в виде жутковатого дракона с тремя головами — Минобрнауки, Федеральное агентство научных организаций и РАН. Чудище со слайда грозно нависло над залом и президиумом конференции, в котором сидели руководитель ФАНО Михаил Котюков, генеральный директор Российского научного фонда, в недавнем прошлом замминистра образования и науки Александр Хлунов и президент РАН Владимир Фортов.
Взявший слово сотрудник ФИАН член-корреспондент РАН Петр Арсеев заявил: пасовать перед силой ученые не собираются. Они разработали систему оценки институтов, которая должна стать альтернативой принятой правительством модели, грозящей, по словам Арсеева, “добить и без того обескровленный научный организм”.
“Чиновники хотят выбрать лучшего из нескольких, а остальных уничтожить, в то время как основная задача оценки — сохранение научной среды, — сообщил физик. — Они мечтают о формализованной системе вроде трафарета с дырочками, наложив который можно расставить всех по ранжиру. Яркий пример их воплощенного желания оценить всех нажатием кнопки — “Карта российской науки”. Результат получился ошеломляюще безобразным, но это никого не смутило: Минобрнауки выделило еще миллиард рублей на продолжение этих работ”. До реализации принципа, сформулированного еще Салтыковым-Щедриным: “Только те науки распространяют свет, кои способствуют исполнению начальственных предписаний”, нам остался один шаг, подытожил Петр Иварович.
Одна из причин того, что власть перестала уважать ученых, состоит в том, что мы обращаемся к чиновникам с просительной интонацией, заметил академик Алексей Старобинский. Коллегу поддержал член-корреспондент РАН Сергей Гулев. “Наука — кость в горле власти, — заявил он. — Не верю, что она хочет, как декларирует, иметь университеты на манер западных. На самом деле, ей нужно одно — чтобы научная сфера была выстроена. Но чиновники должны понять — наука делается самодостаточными личностями, к ней не относится понятие “офисный планктон”. Чтобы донести эту мысль, мы должны требовать, а не просить!”
Сотрудник Института проблем машиноведения РАН Александр Фрадков обозначил, как можно добиться своих целей мирным путем. По его мнению, конференция должна стать легитимным органом, представляющим интересы научных коллективов. Для этого ее состав должен избираться тайным голосованием в институтах. “Уже на следующей сессии мы могли бы учредить Ассоциацию научных организаций, а потом добиваться ее включения в государственную систему принятия решений”, — отметил Фрадков. В ответ председатель Совета по науке при Минобрнауки академик Алексей Хохлов предложил свой вариант создания представительного органа ученых: формирование конференции из делегатов от ученых советов институтов — по примеру существовавшего в МГУ в начале 1990-х годов Совета ученых советов.
В итоге участники конференции достигли общего понимания, куда идти, а выбор конкретных направлений, видимо, дело недалекого будущего. Нельзя не отметить, что мероприятие прошло без технических сбоев, бодро, ярко, на одном дыхании. Это заслуга и оргкомитета, и председательствовавшего — академика Валерия Рубакова, который умудрился органично вписать в живую ткань форума даже экспресс-интервью участников с Владимиром Фортовым, Михаилом Котюковым, Александром Хлуновым.
Надежда ВОЛЧКОВА,
Фото Николая Степаненкова

Источник: газета «ПОИСК»