США поставили российских ученых в разряд иранских и северокорейских

Отныне власти США рады российским ученым не больше, чем ученым из Ирана или Северной Кореи. Чем грозит охлаждение научных контактов, разбиралась «Газета.Ru».

Пока США и Европейский союз решают, какие санкции в отношении России ввести на фоне обострения ситуации на юго-востоке Украины, научный мир подсчитывает свой ущерб от крупнейшего со времен «холодной войны» политического противостояния. В начале апреля американское Управление по аэронавтике и исследованию космического пространства стало первым ведомством, распространившим принятые ранее экономические санкции на международные контакты ученых.

После того как в СМИ попало внутреннее распоряжение NASA о запрете на поездки сотрудников в Россию, ответные визиты, запреты на двусторонние встречи и даже интернет-переписку, западные издания стали пестреть заголовками: «NASA объявляет бойкот России», «Что означает разрыв отношений NASA с Россией?» и подобными.

Ученые были обеспокоены судьбой совместных проектов и возможностью участия в международных конференциях и в первую очередь — предстоящей летом в Москве важнейшей астрономической конференции COSPAR.

Спустя десять дней стало ясно, что «космические» санкции не имеют почти никакого практического смысла. Во-первых, как следовало из самого письма NASA, сотрудничество в области МКС прерываться не будет, а во-вторых, другие текущие проекты продолжатся также без изменений. Помимо МКС существенной частью сотрудничества «Роскосмоса» и NASA остается работа по трем российским приборам на борту американских космических миссий Mars Odyssey, Lunar reconnaissance orbiter и марсоходе Curiosity.

«Мы получили от американских коллег официальное уведомление, что все наше сотрудничество продолжается, они к нам готовы приезжать, и мы тоже можем приезжать, и наш сотрудник уже улетел в США на совещание по марсоходу. Точно такие же инструкции нам дали и в «Роскосмосе»,

— рассказал «Газете.Ru» завлабораторией спектрометрии космического гамма-излучения Института космических исследований РАН Игорь Митрофанов, руководивший разработкой этих приборов.

Также не оправдались опасения за судьбу летней московской астрономической конференции COSPAR. 8 апреля на сайте Международного комитета по космическим исследованиям появилось объявление: «Американский национальный комитет COSPAR и Академия наук США поддержали требование NASA о том, чтобы не только исключить COSPAR из любых ограничений, но и поощрять участие американских ученых в ассамблее в Москве». Как сообщил на днях Джованни Биньями, президент Международного комитета по космическим исследованиям, оргкомитет конференции получил рекордное количество заявок, более 4 тыс. человек прислали тезисы. «Мы ожидаем, что Ассамблея в Москве станет грандиозным событием», — сказал он в ходе визита в Москву. Как сообщили в Московском оргкомитете конференции, никаких отказов, связанных с запретом NASA, не отмечено.

Куда более ощутимым оказался второй пакет санкций, направленный на сотрудничество ученых в ядерной и смежных с ней областях.

«Министерство энергетики США дает Брукхейвенской национальной лаборатории указание, что поездки сотрудников министерства и его контракторов в Россию в настоящее время запрещаются, за исключением особых случаев. Кроме того, все запланированные визиты российских граждан на объекты министерства, включая Брукхейвенскую лабораторию, отменяются на неопределенное время. Пожалуйста, не посещайте Брукхейвенскую лабораторию в настоящее время», — говорится в письме, оказавшемся в распоряжении «Газеты.Ru».

В отличие от насовских санкций второй пакет запретов, действительно реальных, полностью проигнорирован американской прессой.

В США существует 17 Национальных лабораторий, финансируемых Министерством энергетики, которые были созданы в послевоенное время для разработок в сфере безопасности, энергетики (в первую очередь атомной), фундаментальной физики и защиты окружающей среды. Первой такой лабораторией была Лос-Аламосская, где велось создание атомной бомбы. В отличие от университетов эти лаборатории связаны с секретными разработками и потому имеют пропускной режим.

«Ось зла»

«Есть набор стран, для жителей которых получение пропуска стало практически невозможно.

Раньше в список входили Северная Корея и Иран, теперь туда попала и Россия.

Положение очень серьезное, ни с одной из других стран за последние 20 лет такого не было. Я очень не ожидал увидеть Россию в этом списке», — рассказал на условиях анонимности «Газете.Ru» сотрудник одной из национальных лабораторий, уехавший в США в начале 90-х годов. Он отметил, что Китай в этот неофициальный черный список стран не входит.

По его словам, сейчас речь идет о том, что российские ученые, участвующие в совместных проектах, просто не смогут попасть в эти лаборатории, если только они уже не находятся там. «Это ударило совсем не по тем, кто должен был от санкций пострадать», — добавил он. Большинство экспериментов по ядерной энергии и физике высоких энергий имеют российскую компоненту, и нынешний запрет ставит их под угрозу.

Причем в отличие от космической отрасли разрыв научных связей ударит прежде всего по российским ученым, которые работают на уникальных американских ускорителях.

При этом никто не запрещает американским ученым приезжать в Россию в частном порядке — речь идет о том, что поездки, например на конференции, отныне не будут оплачены министерством и не могут осуществляться в рабочее время. Новые санкции касаются не только ученых-ядерщиков. Национальные лаборатории имеют медицинские и биологические направления: к примеру, исследования трехмерной структуры белков проводятся на синхротронных установках, которые расположены в национальных лабораториях.

По разным оценкам, в одной только Брукхейвенской лаборатории работают от 30 до 100 ученых из России.

«В нашей коллаборации участвует множество ученых из России. Участвуют Курчатовский институт, Дубна, Протвино, Петербургский институт ядерной физики», — рассказал «Газете.Ru» член коллаборации PHENIX в Брукхейвенской лаборатории. По его словам, в настоящее время на брукхейвенском ускорителе идет полугодовой эксперимент, некоторые детекторы для него созданы в российских институтах.

Работать на этих детекторах часто приезжают ученые из России.

Теперь большинство этих поездок попадет под запрет, за исключением особых ситуаций. «Теперь, чтобы нам разрешили туда поехать, должна произойти исключительная ситуация, например поломка детектора. Наша коллаборация большая, больше 300 человек по всему миру, и там надо дежурить, а людей не хватает. Обычно русские перекрывали эти дежурства, теперь не знаю, как придется выкручиваться. Ведь практика показывает, что самое оптимальное — делать обработку данных на месте», — рассказал ученый.

Ученые опасаются, что дальнейшие санкции остановят университетские контакты и совместные образовательные проекты двух стран.

«Если Россия продвинется на дюйм на территорию Украины, неизбежно последует сокращение всех видов программ академического обмена и научного сотрудничества», — заявил Харли Балзер, специалист в области международных отношений из Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Он напомнил, что в ходе предвыборной кампании 2012 года Владимир Путин обещал к 2020 году создать несколько университетов мирового уровня и существенно поднять ассигнования на науку. «Путин убивает возможности вернуть упущенное преимущество», — говорит Балзер.

На то, что политические дрязги не отразятся на сотрудничестве Массачусетского технологического института (MIT) и «Сколково», надеется президент «Сколтеха» Эдвард Кроули. «Выражение идеи «Сколтеха» приобретает дополнительную важность во времена этих натянутых отношений. Когда море между нашими странами штормит, роль ученых и наставников — быть балластом в трюме корабля», — считает он.

Павел Котляр

Источник: Газета.ру.