Снизить погрешность научной экспертизы с помощью алгоритма, позволяющего с опорой на огромные базы данных научной и технической информации вычислить «прорывное научное направление» и «прорывной научный проект», предлагают специалисты Центра научно-технической экспертизы РАНХиГС. Этот инструмент может быть полезен как дополнение к экспертной оценке научных проектов и мониторингу новых направлений на краткосрочную перспективу.
В настоящее время качество научной экспертизы – понятие весьма туманное. И не только потому, что рецензенты научных проектов могут быть связаны конфликтом интересов с авторами проектов. Существует и объективная причина, по которой к экспертизе не может быть полного доверия: это возрастающие с каждым днём объёмы научно-технической информации, проанализировать которые человек не в состоянии. Подсчитано, что если возможности экспертов в этом отношении были бы безграничны, каждый из них, прежде чем вынести вердикт по проекту, должен был бы прочитывать еженедельно минимум 1000 научных публикаций в конкретной области знания. Но максимум, на что способен самый ответственный и работоспособный рецензент, – прочесть 10 публикаций. Таким образом, вершители судеб научных проектов, на мнения которых сегодня полностью полагаются инвесторы науки, владеют не более чем 1 процентом информации, формирующей на сегодняшний день мировое научное знание в определённой предметной области. Любой рецензент, который берет на себя смелость заявить, что проект актуален и никто в мире его не начинал, с большой долей вероятности заблуждается, так как не прочел 99 процентов написанного коллегами по цеху.
Специалисты Центра научно-технической экспертизы РАНХиГС пришли к выводу, что для повышения качества оценки актуальности и перспективности научных направлений и проектов, помогающей инвесторам быстро реагировать на меняющийся мир знаний и технологий, необходимы некие универсальные рецепты, в которых исходными ингредиентами стали бы независимые сведения, разбросанные по разным базам данных. Такие рецепты, по сути, представляющие собой системы критериев оценки, поддающихся автоматизированному исчислению, и были разработаны.
В качестве потенциального объекта применения таких инструментов их авторы называют условные проекты федеральных целевых программ поддержки науки. Для определения количественных показателей перспективности этих проектов, по мнению авторов методики, потребуется выявить с опорой на автоматизированные базы данных мировые тренды по вовлечению исследователей и организаций в конкретную тематику, разработке технологических подходов, появления продуктов на рынке.
Если графики, отражающие эти тренды, резко устремляются вверх, то можно с большой долей вероятности говорить о том, что мировая практика науки и технологий подходит к этапу научно-технологического прорыва. Следовательно, проект по этой тематике актуален и жизнеспособен. Если график стагнирует, то есть показывает, что на протяжении нескольких лет не происходит существенного роста научных проектов по тематике, заявок на патенты и т.д., то, возможно тема завела учёных в тупик и не предполагает в обозримом будущем технологического выхода.
«Рецепт» предполагает не простое использование формальных показателей из существующих баз данных, а довольно хитрый подход, с тонкостями в деталях.
Вот что говорит на этот счёт директор Центра научно-технологического прогнозирования РАНХиГС Наталия Куракова: «Если по показателю «активность патентования» лидерство захватили промышленные компании, направление можно считать если не упущенным, то очень сложным для прорыва. Период освоения и конвертации в технологии будет очень коротким, от 2 до 3 лет. Если в числе патентообладателей лишь несколько университетов, то шансы войти в это направление можно считать высокими, так как путь от университетской лаборатории до конвейера будет раз в пять длиннее. Ещё один нюанс: чем больше регистрируется заявок, и чем больше их количество превосходит выданные патенты, тем более перспективным является направление. Это означает, что по нему пока обнаружено не много оправданных технологических подходов, но идёт их активный поиск».
Наталия Куракова также полагает, что формализованный подход, в данном случае на основе библиометрического и патентного анализа, а также ряда других критериев, годится и для мониторинга, позволяющего оценить текущие тренды в науке и технологиях и дать краткосрочный прогноз по развитию новых направлений.
Пример – незамеченное вовремя в России научное направление – «перепрограммирование стволовых клеток», фундаментальный прорыв которого фиксировался в 2006–2008 годах.
Динамика его развития впечатляет: в 2006 начинают публиковаться статьи в журналах Web of Science, в 2012 – по этому направлению присуждена Нобелевская премия, в 2013 – принято решение о развитии индустрии, в 2014 – индустрия начинает развиваться, но, к сожалению, не в России, а в Японии. К 2023 году японцы ставят задачу обеспечить 80 процентов нуждающихся в своей стране искусственными органами.
«Мы в 2006 году об этом направлении ничего не знаем, не замечаем его и в 2008 году, и только в 2014 году оно возникает в прогнозе научно-технологического развития РФ, – отмечает Наталия Куракова. – То есть в Японии уже стартует производство по данному направлению, а у нас направление только получает статус прорывного. Отставание более пяти лет».
Разработчики методики при этом не считают, что формализованный подход должен вытеснить экспертный. Его предлагают использовать как вспомогательный инструмент, способный повысить степень объективности и информационного обеспечения решения. «Если взгляды независимой системы и эксперта сильно расходятся, мы просим эксперта обратить особое внимание на объект оценки и посмотреть результаты формальной экспертизы», – поясняет Наталия Куракова.
При помощи нового подхода специалистам Центра научно-технической экспертизы в тестовом режиме удалось выявить незамеченное в России научное направление, претендующее на статус мирового прорыва, – оптогенетику.
По нему фиксируется экспоненциальный рост публикационной и цитатной активности. Кстати, ещё в 2010 году журнал Science назвал оптогенетику направлением десятилетия. Все расчёты по представленной методике также указывают на то, что в ближайшие годы авторы этого направления станут лауреатами Нобелевской премии.
Наталия Куракова также отмечает, что данный научный вектор имеет реальные перспективы технологического выхода. По нему экспоненциально растёт и патентная активность, причём, хороший знак и в том, что обладателями патентов пока являются университеты. Это, по мнению авторов методики, свидетельствует о том, что волну еще можно поймать.
Методология, предложенная Центром научно-технической экспертизы РАНХиГС, представлена в аналитическом докладе «Национальная научно-технологическая политика «быстрого реагирования»: рекомендации для России. Некоторые СМИ, анализируя доклад, обратили внимание на сочетание «быстрое реагирование» и решили, что поддержка государства теперь будет направлена лишь на тематики и направления, предполагающие, судя по их формальным показателям, быстрый выход. Это не так. К долгосрочному прогнозированию, инструментом которого служит форсайт, ставящий целью обсуждение глобальных вызовов и формирование согласованного мнения по их преодолению, это не имеет отношения. Предложенные инструменты ничего не заменяют, а только предлагают дополнительные ориентиры в мире научно-технической информации.
Вместе с тем, такой формализованный подход, с использованием лингвистических технологий, не считается новым. В частности, в том же Форсайте он успешно применяется. Вот как комментирует его и в целом предложения коллег из РАНХиГС замдиректора Форсайт-центра Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Александр Чулок:
– В докладе РАНХиГС предложен набор рекомендаций, многие из которых уже давно имплементированы в российскую научно-техническую политику.
Например, такие методы, как мониторинг глобальных вызовов и окон возможностей (о важности этой задачи говорил Президент в послании ФС в 2013 году), анализ слабых сигналов или событий – «джокеров» (это сейчас одна из ключевых задач в исследовательской повестке Еврокомиссии) давно применяется в практике научно-технологического прогнозирования.
Хочу только обратить внимание на то, что нельзя однобоко использовать только одну группу методов – это как ножки стула – убери одну, и вся конструкция зашатается. В практике современного Форсайта качественные результаты базируются на следующих четырех принципах: использование доказательной базы, привлечение лучших экспертов, стимулирование креативности и широкое обсуждение, в том числе, общественное.
Убери только один принцип – и результаты будут ущербны. Поэтому, например, использовать только автоматические системы для определения приоритетов развития страны, отрасли, компании – принципиально неверно. Если бы всё было так просто, можно было бы одним нажатием кнопки каждый день делать по 100 прогнозов. То некодифицированное знание, которое находится в голове у эксперта, незаменимо, и определять прорывные направления развития науки и технологий простой экстраполяцией трендов непрофессионально. Конечно, любой анализ начинается с инвентаризации заделов, но это только первый шаг, первая глава исследования.
Отдельный вопрос – как определять приоритеты, который поднимается в докладе РАНХиГС. Он очень серьезный, и «в легкую» на него отвечать нельзя. Критерии отбора приоритетности областей не могут основываться только на данных обзора патентов или библиометрии – нужны еще как минимум две составляющих: это оценки самых серьезных экспертов и комплексный анализ на стыке рыночного спроса и предложения со стороны науки (экономисты называют это «market pull» и «technology push»).
О проведении коллегами такого исследования я ничего не слышал. Так что не очень понятна практическая ценность проделанной работы: предложения по методам прогнозирования не новы, и многое уже используется в текущей практике Форсайта, а проанализированные области все взяты из рассматриваемого ими долгосрочного прогноза.
Источник: STRF.ru
23 июня 2014 г.